Потерянный объект "новой культуры"

Через посредство радио музыкальная культура прививается широчайшим массам в дозах, не имеющих прецедента в истории, - и даже невозможно учесть все последствия, которыми чреват этот факт: неудивительно, если он отразится как-то и на духовном облике будущего человека и на "ритме" социального строя. А между тем какая беззаботность - беспринципность - царит по этой части в нашем широковещании. Особенно "социально опасным" становится это увлечение оперными трансляциями, по крайней мере, в тех формах, в каких оно протекает у нас... в ушах (не "на глазах" же!)

В эфир пускается безоглядно, без выбора вся опера, продукция Большого и Экспериментального театров. (...) Микрофон покорно и с благодарностью принимает всю ту оперную заваль, какую содержит в себе исключительно убогий и куцый репертуар наших оперных театров. И мещанская идеология, сверхмещанские эмоции разных "Травиат", "Фаустов", "Онегиных" и "Салтанов" автоматически перекачиваются "на волне 1450 метров" в формирующееся художественное самосознание нового, массового слушателя, пропитывают собою новые, едва приобщаемые к музыкальной культуре социальные пласты.

Эта пропаганда заведомо отсталых вообще и классово чуждых нам художественных форм ведётся ежедневно и неустанно с энергией, достойной совсем совсем другого применения.

Пошлая любовно-оперная чепуха излагается в "музпояснениях" совершенно добросовестно, без всякой критики - со всей присущей ей сентиментальностю и расслабленностью. Более того: вместо того чтобы антракт между актами оперы использовать на критическое освещение данной трансляции, музпояснители придумали теперь посредством музыкально-тематического анализа оперы ещё более усугублять пропаганду... отсталости и мещанства. Неподготовленный слушатель, конечно, никакого "анализа формы" отсюда не вынесет, - для него это только помощь в выхватывании "мотивчиков", во власть которых он отныне отдаётся до конца дней своих, но которым самим-то уже давно место в мусорной корзине истории... Рабочий, которому повторными трансляциями ввязали и такими музпояснителями "вдолбили" допотопное "Сердце красавицы" или "Куда-куда", и как субъект и как объект новой музыкальной культуры потерян навеки.

И вообще вся эта господствующая в широковещательных музпояснениях атмосфера пиетета - как растлевающе она дейтсвует на нового массового слушателя. Последний выносит из них твёрдую уверенность, что этот жалкий десяток устарелых опер, в кругу которых его держит радиовещание, является подбором "вечных" музыкальных шедевров, что наши оперные театры - действительно бьющие живой художественной жизнью центры, а не цитадели всяческой немощи и отсталости...
В качестве постскриптума - мелкий факт, характерный для культотдела нашей широковещательной организации, "радиопередачи". Программа ночного (с 8 на 9 апреля) концерта составлена была исключительно из произведений старой дореволюционной русской музыки, - причём подавляющее большинство номеров принадлежало к разряду так наз. популярных, т.е. самых заигранных и запетых (включая и "Куда-куда").

А между тем предполагалось, что на этот раз московский концерт будет слушаться и рядовым заграничным радиослушателем. Накануне 10-летия Октября тут-то и надо было бы не ударить лицом в грязь - продемонстрировать наши молодые композиторские и исполнительские дарования, показать, что музыкальное творчество у нас не иссякло, что оно вполне на уровне европейской техники искусства, что мы располагаем знаменательными новыми формами, зародившимися в рабочем клубе, и т.д., и т.п. Этот концерт должен был превратиться в миниатюрную "музыкальную выставку".

Вместо этого сантиментальный культотдел "Радиопередачи" собрал полтора десятка номеров - один унылее другого - хорошего дореволюционного устоя. Наши зарубежные белогвардейцы, вероятно, были очень довольны, - для одолевающей их тоски по родине в этой "весточке с родины" большое утешение. Но средний культурный, музыкально развитой европеец должен недоумевать:
-Значит, действительно, в этой революционной стране современным музыкантам делать нечего? И, значит, действительно, правы осевшие у нас Прокофьевы и Стравинские? И в советском государстве нет ни революционного, ни вообще современного искусства? И всё так же, как четверть века назад, там только распевают арии из "Садко", да разыгрывают Анданте из 1-го квартета Чайковского.

Ночной концерт 8-9 апреля сделал всё зависящее, чтобы этого культурного иностранца в его заблуждении укрепить.

(В. Блюм "Трансляция оперы "организована". "Радио всем", №8 1927 г., стр. 171)